28 — 29 октября Ассоциация школ политических исследований Совета Европы провела в Берлине форум «В поисках утраченного универсализма», посвященный развитию гражданского общества.
Поговорим о том, что в последние годы часто оказывается в центре политических дискуссий, — о нашем народе, его интересах и устремлениях и особенностях восприятия действительности. В частности, хотелось бы понять суть тех пресловутых восьмидесяти шести процентов народа, которые довольны почти всеми действиями власти, и четырнадцати процентов, которых, по-видимому, не все устраивает.
Авторитетнейший в этом вопросе эксперт, сирийский политический философ Садик Аль-Азм (профессор Дамасского университета и почетный профессор Принстонского университета), выделил несколько важнейших признаков исламизма, из которых самым существенным он считает «возрождение понятия исламского джихада (священной войны) в его самых сильных формах».
Картина глобального мира иногда бывает непонятна, поскольку это очень обширная сфера. Но для публичного права глобальный мир является ясным понятием. И конечно, категория глобального мира достаточно понятна для любого раздела международного права. В частности, это касается космического, или внеземного пространства.
Вырастающие из семантического контекста и философии немецкого языка понятия преодоления и проработки прошлого во Франции совершенно неизвестны. Концепт исторической политики сюда тоже до сих пор не проник.
Исследуя природу политической власти, Никколо Макиавелли обратил внимание на особую группу политиков, которым власть достается без усилий — просто так, по стечению обстоятельств.
Что такое цензура? Цензурой называют целенаправленное ограничение свободы самовыражения, навязываемое кому-то кем-то.
Культурная история гражданского образования на протяжении двух с половиной тысяч лет удивительным образом сочетает в себе медленное и поэтапное развитие просветительских практик с весьма неожиданными и подчас эмоциональными всплесками в виде радикальных и шумных экспериментов.
Чувство общности. Исторически после Второй мировой войны у СССР был шанс присоединиться к европейским ценностям. На это очень надеялся президент США Франклин Рузвельт. Но его романтические иллюзии были разрушены в 1946 году.
Этим вопросом — откуда и куда идем? — мы задаемся не впервые в послере форменные годы. В дискуссиях последнего времени, даже на телевидении, звучит мысль, что мы недостаточно бережно, порой слишком легкомысленно обращаемся со своим историческим прошлым.
Я уже довольно давно поняла, что в мире не очень хорошо осведомлены о норвежском обществе и принципах работы прессы в Норвегии. Отчасти это происходит оттого, что мы сами любим показывать Норвегию как детский парад в солнечный день в праздник конституции.
Возможность исследовать аудиторию, наблюдать за пользователем и его поведением, понимать и предсказывать его шаги и особенности потребления информации в корне меняет сегодня прежние представления о маркетинге СМИ.
Сейчас в мире существует много опасений и озабоченности в связи с развитием китайско-российских отношений, особенно после украинского кризиса. Чем это объясняется?
Тема моего доклада «Мамардашвили как аналитический философ» не совсем стандартная, довольно новая, поэтому стоит сначала уточнить, что здесь имеется в виду.
Одно из самых ярких впечатлений в моей жизни — встреча Мераба Мамардашвили с о. Александром Менем — философом и священнослужителем. Они не были знакомы и увидели впервые друг друга в Пицунде на побережье Черного моря.
В полицейском государстве между гражданином и властью лежит пропасть. Взаимоотношение между ними вполне ясно и определенно: власть и ее носители приказывают, подданный, обыватель — подчиняется.
В ряду множества кризисов, переживаемых теперь государством, едва ли не самым острым кризисом является кризис культурных сил, кризис знания. Теперь, когда революция потребовала напряжения всех культурных сил страны, этот недостаток культурности, образованности и знания почувствовался особенно остро.