Оглавление:
К читателю
Семинар
Тема номера
-
Метаморфозы российской политии
-
Политическая коммуникация и модели публичной сферы
-
О культуре толерантности в России
Концепция
Дискуссия
-
Борьба с религиозным экстремизмом как шанс возрождения российской демократии
-
Конституционные преобразования в современных демократиях
-
Пресса и демократия
Дух законов
Наш анонс
Свобода и культура
Новые практики и институты
Личный опыт
Идеи и понятия
Горизонты понимания
Nota bene
№ 31 (4) 2004
Столетний круг России
Передо мной — старая книга. Коричнево-красная, потертая по краям обложка, желтая тонкая бумага, ветхий переплет, старинный шрифт — с «ятями». Это «Экономическая история России», составитель Н. Денисюк, издано П. Луковниковым в Петрограде в 1916 году. Том, полный горькой правды и в то же время надежды — в отношении великого будущего России. Надежды удивительной — в условиях кровопролитной и неуспешной для России войны, чехарды и распада во власти, всеобщего предчувствия скорой катастрофы.
Вот цитата из этой полной оптимизма книги: «Русский народ быстро шагнул вперед и этим показал, что он способен к экономическому и культурному развитию. Его исторический путь был очень тяжел, и много на этом пути он встретил почти непреодолимых препятствий. Однако... этот путь в его самой трудной части можно считать пройденным, и наша страна вступила наконец в более благоприятные условия для своего как культурного, так и хозяйственного развития» (написано в 1916 году!).
Столь оптимистическое видение будущего автор подтверждает мириадами цифр, таблиц и графиков — главное, что составляет очарование подобных книг.
Итак, к 1916 году Россия была самой населенной из главнейших государств мира. В ней жило тогда 178 миллионов человек (в CIIIA — 100 МЛН., Германии — 72, Австро-Венгерской империи — 57, Англии — 50, Франции — 40 млн.). При этом только в европейской части России (без Кавказа, Польши, Средней Азии, Сибири и Финляндии, но с нынешними Украиной и Белоруссией) — 125,6 миллионов. Сегодня население CIIIA выросло почти до 280 миллионов человек, а во всей России живет только около 144 миллионов. Для того чтобы просто сохранить нынешнюю численность населения, которое продолжает сокращаться, России надо ежегодно принимать не менее 800 — 900 тысяч иммигрантов (а реально сегодня приезжает не больше 150 — 200 тысяч)*.
Уже тогда было ясно, что «Россия, по обилию и разнообразию находящихся в ее пределах ископаемых минеральных богатств, занимает, несомненно, одно из первых мест на земном шаре». А по протяженности железных дорог Россия шла на втором месте после CIIIA. Да и по большинству других важных показателей состояла в полноправных членах тогдашней «мировой пятерки».
За минувшее десятилетие Россия выпала из группы мировых лидеров, несмотря на свое формальное членство в «большой восьмерке» (полученное явно авансом). Бывшие век назад лидерами Англия, CIIIA, Франция, Германия и прочие страны ЕС, а также Канада, Австралия, Новая Зеландия и Япония составляют сегодня знаменитый «золотой миллиард» процветающих стран с постиндустриальной экономикой. Россия же своей историей отброшена в число развивающихся стран с отсталой экономикой и бедным населением. При этом «золотой миллиард» остается закрытым клубом, двери которого с каждым годом становятся все более недоступными для непосвященных. Более 70 процентов всех иностранных инвестиций в мире приходятся в наши дни на взаимные капиталовложения США, ЕС и Японии, а все, что страны «золотого миллиарда» покупают «на стороне», не превышает 2 процентов их совокупного ВНП (включая российские нефть и газ!)*. Если еще в 60-е годы XX века разрыв между развитыми и развивающимися странами находился в пределах 17 — 24 раз, то сегодня он вырос до 60 — 70 раз*. Доля CIIIA, ЕС и Японии в мировой экономике продолжает расти. Доля России (по разным оценкам — от 1 до 2 процентов) продолжает даже снижаться, несмотря на относительно быстрый экономический рост последних 5 лет. Вернемся, однако, к книге Н. Денисюка, а точнее, к его описанию тогдашней России. Сельское хозяйство составляло в тот период 75 процентов экономики страны, а хлеб главную статью ее экспорта. Читаем: «Мы своим хлебом питаем Европу, но зато получаем от нее взамен многие необходимые нам товары, как, например, машины, сельскохозяйственные орудия, хлопок, чай, химические продукты и т.д.». Но при этом «средний сбор хлебов в России слабее: по сравнению с Болгарией в полтора раза, меньше, чем в Испании, в два раза, хуже, чем в Швеции, в 2,5 раза, чем в Японии, Дании, Голландии — в 3 и почти в 3,5 раза ниже, чем в Англии и Бельгии». Сегодня соотношение урожайности и продуктивности примерно такое же, если не хуже. Причины отставания были описаны Н. Денисюком так: «Наша крестьянская масса мало знакома с правильным ведением полеводства, дурно возделывает поля, сеет мало всхожие, засоренные семена, истощает почву, не удобряет ее или удобряет недостаточно и неумело». Весьма современный анализ!
А вот как выглядел в 1916 году общий список предметов российского экспорта: пшеница (33 процента всего экспорта страны), далее — овес, ячмень, лес, «остальные злаки», лен, яйца, «семена и выжимки», масло, рожь; заводские изделия (2,7 процента от всего экспорта)... У тогдашней Германии соотношение сырья и готовых изделий в экспорте составляло 26 процентов и 74 процента, у Англии — 44 и 56, у Италии — 31 и 69, у Австро-Венгрии — 53 и 47, у Франции — 37 процентов и 63 процента. У России — 97 процентов и 3 процента. Сегодня, почти век спустя, соотношение различных видов сырья и полуфабрикатов и готовых изделий промышленности в российском экспорте выглядит немногим лучше. За семь месяцев 2004 года доля машин и оборудования и автомобилей в российском экспорте составила лишь 7,9 процента. А разного рода сырье и продукты первичной переработки (уголь, нефть и нефтепродукты, руда, черные и цветные металлы, кокс, лес, мазут и т.д.) —73,7 процента! Главные пять предметов российского экспорта сегодня — сырая нефть (26,7 процента), природный газ (13,1), нефтепродукты (9,4), черные металлы (6,7), солярка (4,4 процента). Доля же «царицы русского экспорта» столетней давности — пшеницы — сократилась до 0,07 процента*.
В приснопамятном 1913 году Россия добыла лишь около 9 миллионов тонн нефти (сегодня — 430 — 450 миллионов!), но уже тогда она была вторым ее производителем в мире (28 процентов мировой добычи) после CIIIA (64 процента). Нефть только начинала свой стремительный подъем в качестве главного ресурса XX века, но Н. Денисюк уже тогда прозорливо писал, что «нефтяной промышленности в России предстоит громадное будущее»! Ныне Россия делит первое место в мировой добыче и экспорте нефти с Саудовской Аравией.
Любопытно читать сегодня и о развитии фабрично-заводской промышленности. Здесь Н. Денисюком также обнаруживается огромный прогресс (со времен Петра Великого). Однако отмечаются и коренные причины ее отставания от «главнейших стран» — «недостаточная емкость внутреннего рынка и низкая производительность рабочего труда». Автор с горечью отмечает: «иноземный рабочий получает в 2 — 3 более, чем русский, но зато он вырабатывает в 4 раза больше нашего рабочего». Сегодня, по данным Правительства РФ, производительность труда в России в среднем в три раза ниже, чем в развитых странах. Зарплата же ниже в среднем в 6 — 8 раз. Так что общее положение дел за минувший век у нас даже ухудшилось!
Далее, ни у одного народа нет столько праздников, как у русского. Благодаря чему рабочих дней в России было на 50 — 60 менее, чем у рабочих Западной Европы. Среди прочих причин промышленной отсталости России И. Денисюк называл также недостаток специалистов и в целом отсталость русского образования.
Вывод, к которому приходит составитель относительно положения российской промышленности, хочется привести целиком: «В результате всех этих условий существования наших фабрик и их работы получается высокая себестоимость изделий, а наряду с этим невысокие их качества. Все это ведет к тому, что наш русский рынок заполнен иностранными фабрикатами, как более дешевыми и в то же время более доброкачественными и изящными, а наши фабрики управляются и руководятся иностранцами, как людьми технически хорошо обученными. Наша страна изобилует все возможным сырьем, и мы могли бы перерабатывать это сырье в окончательный продукт на наших фабриках и вывозить наши фабрикаты на европейский рынок, но в силу дороговизны наших фабричных изделий мы конкурировать с иностранцами не можем, и наш экспорт фабричных изделий ничтожен».
Несмотря на относительно большой размер российской экономики начала XX века, уже тогда ясно обозначилось ее очень скромное место на мировых рынках. В 1905 году доля России в мировой торговле была около 3 процентов (для сравнения — Англия с колониями — 25 процентов, Германия — 11, США — 10,5, Голландия — 7, Бельгия — 4 процента). Сегодня лидеры в общем те же, а доля России упала до полутора процентов. Кроме того, у нынешней России один из самых низких «индексов глобализации», то есть реальной вовлеченности в мировые хозяйственные, торговые, научные, культурные и иные связи. Провозгласив после распада СССР отказ от самоизоляции, мы пока не смогли из нее выйти на деле.
Заканчивает свою книгу Н. Денисюк любопытной главой «Государственное хозяйство». Из нее мы узнаем, что в 1916 году у России был самый большой в мире государственный бюджет. В 1914 году он составил 3,5 миллиарда рублей, тогда как у Франции, Англии и США — по 2 миллиарда, а у Германии — 1,7 миллиарда рублей. Сегодня (2004 год) бюджет CIIIA составляет 2,2 триллиона долларов, Франции 280 миллиардов, Германии 340 миллиардов, бюджет же России на 2005 год — 110 миллиардов долларов (притом что он вырос за минувшие 4 года в четыре раза только благодаря высоким ценам на нефть). Иначе говоря, он ровно в 20 раз меньше американского, в три раза меньше немецкого, более чем в два раза — французского. Опять же для сравнения: военные расходы американцев вчетверо больше, чем весь российский федеральный бюджет. Так что и с точки зрения государственных финансов Россия за столетие оказалась далеко позади своих же позиций начала прошлого века.
Н.Денисюк объясняет читателю, что «на государстве лежит обязанность содержать армию и флот для обороны страны, духовенство и церковь для удовлетворения религиозных потребностей страны, суд и полицию для охраны внутреннего порядка и оказания населению правосудия, школы для просвещения народа, пути сообщения для развития торговли и промышленности страны, чиновников, агрономов, опытные поля, случные пункты и т.д. для развития земледелия в стране, послов, консулов и дипломатов для сношений с другими государствами и т.д.». Несильно изменился с тех пор механизм работы государственных финансов и принятия бюджета: «Утверждение бюджета, то есть разрешение правительству производить те расходы, которые обозначены в бюджете, и взимать те сборы, которые указаны в доходном бюджете, зависит от законодательной власти, то есть от парламента в Англии, от рейхстага в Германии, от палаты депутатов во Франции и от Государственной думы в России».
На протяжении всего своего изложения Н. Денисюк вполне ясно отвечает на вопрос — как преодолеть отсталость России и закрепить обнадеживающие и радующие перемены, которые были явственно видны в пореформенном развитии России. Его рецепты просты. Всеобщее образование народа. Особый упор на развитие высшего образования. Подъем культуры земледелия и скотоводства. Всемерное развитие внутреннего рынка и промышленности. Строительство современных автомобильных и железных дорог. Повышение качества российской продукции при снижении ее цены. Выход на мировой рынок не только с сырьем, но и с готовой продукцией. По возможности, как можно более разнообразная, универсальная структура народного хозяйства. К счастью или нет, но эти рецепты вполне годятся и для нынешней России.
В его предложениях и предпосылках не было одного — революции. Не было большого террора. А еще национализации, как и депортации народов. Не мог он, естественно, предвидеть и Второй мировой войны. Не мог вообразить миллионы соотечественников в лагерях. И позднее — «холодной войны» и гонки вооружений. Представить не мог распад империи и независимые Украину, Белоруссию, Финляндию, и уж тем более нерусские Павлодар, Усть-Каменогорск, Тифлис, Баку и Ереван. Одним словом, в его прогнозе не нашлось места всему тому политическому безумию, из которого, собственно, и состоял весь XX век. И уж тем более ему трудно было предположить, что в самой тяжелой форме безумие века будет протекать именно в любимой им России.
Я не знаю, как сложилась судьба Н. Денисюка в дальнейшем. Но мы знаем, как сложилась дальше судьба России. Как и то, что девяносто лет спустя нам приходится начинать все сначала. Конечно, за минувший век Россия кое в чем смогла продвинуться вперед: по крайней мере, все население умеет сегодня читать и писать, сеть школ охватывает всю страну, возникли системы пенсионного обеспечения и здравоохранения, были достигнуты очевидные технологические и научные достижения. Но по ряду позиций мы находимся в том же 1916 году или даже отброшены далеко назад. Речь идет, в частности, о размере страны, ее населения и экономики. О доле России в мировом хозяйстве и мировой торговле. О техническом уровне экономики и развитии инфраструктуры. Об уровне жизни людей, ее продолжительности и качестве. О качестве национальных институтов (судов, правоохранительной системы, армии, парламента, партий, прессы, региональных и местных органов управления).
Оптимистический прогноз Н. Денисюка был жестоко опрокинут историей. Целый век Россия в лучшем случае пыталась решить свои проблемы негодными методами, а в худшем — бежала неведомо куда — озверело и безоглядно. Мы не захотели очевидного еще в 1916 году нормального развития и совершили кровавый круг длиной в целое столетие — точно по Августину, сказавшему: «Заблудшие ходят кругами».
Сегодня мы полны оптимизма и видим немало признаков будущего благополучия, хотя и сегодня ведем свою войну, а наши чиновники не видят в «населении» народа.
Разомкнется ли круг?