Общая тетрадь

№ 27 (4) 2003

О новом понимании терроризма

В этом небольшом материале разговор пой­дет о терроризме. Или, конкретнее, о том, какие меры необходимы для предупрежде­ния угрозы терроризма, поскольку он пред­ставляет собой главную опасность для граж­данского общества. И порой те средства, с помощью которых мы пытаемся ограничивать и сдерживать терроризм, сами оказываются угрозой для общества.

По моему мнению, террористическая атака на США, произ­веденная 11 сентября 2001 года, была неизбежной. Доста­точно напомнить о том, что на протяжении целого десяти­летия, предшествующего этому событию, мы не раз сталки­вались с подобными покушениями со стороны различных террористических групп. Но прежние террористические акты были не столь эффективными — соответственно, и ре­акция на них была менее действенной. Фактически, мы как бы давали террористам понять, что они вполне свободно могут планировать и проводить операции, направленные на уничтожение американцев и разрушение американской соб­ственности. Многие из этих акций осуществлялись за пределами Америки, а США почти не отвечали на них. Скажем, в 1991 году мы выяснили, что имел место заговор с целью убийства президента Буша во время посещения им Кувейта. Более того, было известно, что за этой операцией стоял Сад­дам Хусейн, и мы тогда с помощью крылатых ракет уничто­жили занимавшийся подготовкой этого покушения разведы­вательный центр в Багдаде. Затем состоялось первое нападе­ние на торговый центр в Нью-Йорке. Если бы тогда терро­ристы все правильно рассчитали, десятки тысяч людей могли бы погибнуть. Потом прошла серия нападений на американские корабли и посольства на Ближнем Востоке и в Африке. И всякий раз наш ответ был неадекватен террорис­тической угрозе, с которой мы сталкивались.

Обобщая, можно сказать, что мы были излишне сдержан­ны. Концепция того времени заключалась в том, что терро­ризм — довольно стандартное преступление, с которым следует бороться обычными методами, используемыми в правоохранительной деятельности. Сажать террористов на скамью подсудимых — вот чего мы хотели тогда. Мысль о том, что ответственность за террор должны нести не только конкретные люди, но и поддерживающие его государства, категорически отвергалась, причем как демократами, так и республи­канцами.

Подобное положение сохранялось до 11 сентября 2001 года, когда президент Буш одним официальным заявлением радикально изменил всю политику США. Именно тогда сложилась та международная ситуация, в которой мы пребываем поныне. Впервые Соединенные Штаты при поддержке других наций стали привле­кать к ответственности не просто отдельных людей, виновных в террористических акциях, но целые государства, поощряющие терроризм. Это показывает, насколько далеко мы ушли от взглядов и понятий прошлого. Вспомним, например, как действовала Амери­ка в истории с американским пассажирским лайнером, взорванным террорис­тами над Шотландией. Это был тот самый случай, когда террористическую ата­ку санкционировало конкретное — ливийское — правительство. Однако ника­кой ответственности Ливия не понесла; к суду привлекли лишь двух исполните­лей, причем на это потребовались долгие годы переговоров. Сегодня такое было бы просто невозможно.

Смена концепции, на которой ныне основано противодействие терроризму, втянула нас в конфликт со многими нашими друзьями и союзниками. Но собы­тия 11 сентября преподнесли американцам исключительно важный урок. Суть его в том, что, отвечая террористам, нельзя медлить. Мы слишком долго ждали в 1990-е годы, совершенно не реагируя на террористические вылазки, упомяну­тые выше. Затянули мы и с «Аль-Каидой», поскольку задолго до трагических со­бытий в Нью-Йорке было известно, что эта группировка активно действует в Афганистане. Мы знали, что там имеются специальные лагеря для подготовки террористов, мы видели эти лагеря, фотографируя их со спутников, мы даже могли слушать беседы террористов друг с другом. Мы были осведомлены об их амбициях и планах на будущее, но при этом не предпринимали никаких серьез­ных действий. Потом, разумеется, Соединенные Штаты разгромили движение «Талибан» и «Аль-Каиду». Но проблема в том, что это следовало сделать до 11 сентября, а не после! Наша ошибка непростительна, но именно она породила новые представления о том, каким образом Америка должна наилучшим обра­зом защищать себя. В основе современной политики США лежит тактика опе­режающего реагирования на террор. Слово «опережающее» здесь главное, за него нас больше всего критикуют, поскольку такие «предвосхищения», говорят нам, несовместимы с международным правом. Тем самым, нередко хотят ска­зать, что США проводят одностороннюю политику, которая угрожает миру.

На этом тезисе стоит остановиться подробнее. Предположим, что на Соеди­ненные Штаты собираются напасть, мы знаем о готовящемся нападении и у нас есть возможность предотвратить его. Если, скажем, готовится ракетная атака, то элементарная логика требует того, чтобы ракета была уничтожена еще на старте, иначе потом некому будет даже спорить, правильно или непра­вильно мы поступили. Еще более сложной оказывается ситуация, когда раке­та даже не на старте, но только строится — как, например, в Северной Корее.

Как быть с угрозами не столько реальными, сколько потенциальными? В 1991 году израильские самолеты уничтожили иракский ядерный реактор, посколь­ку израильтяне просчитали, что там можно изготавливать материалы, необхо­димые для производства ядерного оружия. Весь мир осудил тогда Израиль за нападение. Причем никто даже не упомянул, что иракцы собирались загру­зить свою установку специальным топливом, и если бы это было сделано, из­раильская атака стала бы невозможной. Фактически Израиль пошел на пре­вентивные меры в самый последний момент; именно поэтому Саддаму Хусейну так и не удалось обзавестись ядерным оружием.

Иначе говоря, не всегда нужно ждать, пока ракета будет подготовлена к запуску. Думаю, россияне более чем кто-либо это понимают, поскольку и в России про­исходит немало террористических актов, в которых гибнут ни в чем неповин­ные люди. В конце концов, превентивные акции в отношении террористов оп­равдываются здравым смыслом и элементарной предусмотрительностью.

Сейчас довольно активно ведется дискуссия о том, что такое терроризм и как отличить террориста от борца за свободу. Критерий здесь один, и он весьма прост: когда ради политических целей уничтожаются гражданские лица, мы имеем дело с терроризмом. Определение этого явления должно быть внутренне последовательным: мы ни в коем случае не можем восхищаться и соглашаться с трактовкой, которую к своим акциям применяют сами террористы; необходимо категорически отвергать любые действия, направленные на уничтожение лю­дей. Вопрос определения на самом деле чрезвычайно важен. Если нам удастся выработать устраивающее всех определение терроризма, то мы сможем догово­риться и о том, как международное сообщество должно ему противостоять.

Большая роль в решении данного вопроса могла бы принадлежать Организа­ции Объединенных Наций. К сожалению, приходится признать, что в отно­шении терроризма ООН показала себя абсолютно неадекватным институтом. Ничего удивительного, на мой взгляд, в этом нет. Этот международный орган формировался после второй мировой войны, и его назначение состояло в том, чтобы бороться с наследием прошлого — против армий агрессивных стран, которые могли бы вновь вторгнуться в Польшу, в Россию или во Фран­цию. Когда в 1945 году создавался Совет безопасности ООН, его постоянные члены даже не предполагали, что в недалеком будущем мировое сообщество столкнется с угрозами принципиально иного рода — что какие-то государства будут укрывать у себя террористов, готовить и тренировать их, собирать для них информацию и помогать организовывать диверсии по всему миру. Твор­цы послевоенного мирового порядка исходили из того, что реагировать нуж­но лишь на нападения с нарушением границы. На этом строилась вся полити­ческая линия Организации Объединенных Наций.

Очевидно, что нынешнее устройство ООН и моя интерпретация терроризма не сочетаются друг с другом. По-видимому, данной организации придется пе­ресмотреть собственный Устав для того, чтобы поднять борьбу с террориз­мом до уровня защиты от внешней агрессии. Сделать это непросто, особенно сегодня, но проблему, я думаю, пора начать обсуждать. Учитывая, что на саму процедуру обсуждения уйдет несколько лет — если, разумеется, нам вообще удастся убедить постоянных членов Совета безопасности и большинство стран-участниц ООН коренным образом пересмотреть основы ее деятельности. Если такие усилия окажутся не напрасными — мы сделаем серьезный шаг вперед. Если же мы не преуспеем, ООН ждут серьезнейшие трудности. И са­мая главная из них обусловлена необходимостью решать вопросы, связанные с применением оружия массового поражения.

Справедливости ради отмечу, что есть политики, даже сегодня считающие ООН эффективным инструментом всеобщего мира, но и они соглашаются с тем, что международные конвенции этой организации необходимо усовер­шенствовать так, чтобы они отвечали угрозам и рискам ХХI века. Я очень рас­ считываю на то, что здравый смысл здесь все же возьмет верх, ибо от этого за­висит слишком многое.