Оглавление:
К читателю
Семинар
Тема номера
ХХI век: вызовы и угрозы
Концепция
Дискуссия
-
Столица и провинция
-
Арабы возвращаются: эффект испанской культуры
-
Ждать или догонять? Чисто эмоциональная реакцияна некоторые вопросы экономической дискуссии
Свобода и культура
Новые практики и институты
Личный опыт
Идеи и понятия
Из зарубежных изданий
Европа
Наш архив
Nota bene
№ 25 (2) 2003
Европейский суд по правам человека

В Европейском суде по правам человека 41 судья — по числу стран, ратифицировавших Европейскую конвенцию по правам человека. Каждый судья избирается от одной из этих стран, но не является ее представителем: на срок своих полномочий он должен забыть о своем гражданстве и руководствоваться только Конвенцией. Судьи избираются Парламентской ассамблеей Совета Европы по рекомендации государства, которое обязано рекомендовать трех судей.
Кроме Конвенции у суда есть Регламент, который определяет всю процедуру. Дела проходят несколько инстанций.
Первая — судья-докладчик, который готовит дело к рассмотрению. Вторая — комитет из трех судей, рассматривающих основную лавину дел, принимая решения о приемлемости жалобы. Крайне редкие дела попадают из комитета в палату. Это происходит в том случае, если дело считается важным и по всем признакам приемлемым. Палата формируется для рассмотрения дела в составе семи судей (плюс три запасных). Затем ее решение может быть обжаловано в течение трех месяцев в так называемой большой палате — из 17 судей и трех запасных. Большая палата рассматривает апелляции и дела, требующие нового толкования Конвенции и не имеющие прецедентов. И она же рассматривает межгосударственные дела — такие, как, например, иск Кипра против Турции. И в нее же направляются дела, по которым выступает третья сторона (например, дело Сливенко против Латвии, по которому третьей стороной была Россия). Конечная инстанция — Ассамблея суда (куда входят все судьи) выбирает председателя суда, его заместителей, председателей палат, решает вопросы, связанные со статусом судьи. Ассамблея собирается раз в месяц. Что касается принимаемых решений, то их два вида: решение о приемлемости (decision) и постановление по существу (judgeтent).
Европейская конвенция по правам человека — наша Библия — была принята 50 лет назад, и она, конечно, отвечала представлениям того времени о правах человека. Она основывалась на Всеобщей декларации прав человека 1948 года и, естественно, не покрывает всех прав — в частности, социально-экономических. Конвенция в основном защищает гражданские, политические и некоторые процессуальные права и не может дать больше того, что она может дать. Поэтому, подобно американской Конституции, к которой принято больше 20 поправок, Конвенция совершенствуется. Уже принято 12 протоколов, а сейчас подписан тринадцатый (об абсолютной отмене смертной казни). Эти протоколы защищают права граждан, не отраженные в основном тексте Конвенции. Например, право на свободное участие в выборах органов законодательной власти; право на свободу передвижения; право не быть высланным из страны без судебного разбирательства и тому подобные.
Тексты Конвенции и протоколов существуют на разных языках, но рабочих языков два — французский и английский. Поэтому одной из главных задач, с которой я столкнулся три года назад, придя работать в суд, был новый перевод Европейской конвенции на русский язык, поскольку ранее ее переводили мидовские чиновники, и переводили они слова, а не понятия. Нам пришлось довольно долго «перетягивать канат» с МИДом и с Госдумой, прежде чем удалось добиться включения нового перевода в собрание законодательных актов Российской Федерации. Хотя и в этот текст чья-то рука в последний момент вернула некоторые старые формулировки.
Когда Конвенция вступает в силу в отношении государства, ее ратифицировавшего (для России эта дата — 5 мая 1998 года), граждане получают право подавать в Европейский суд жалобы на действия своего государства или государственных органов, если те нарушили, то или иное положение Конвенции. Здесь и начинаются главные трудности. С правом доступа проблем нет, но есть вопросы о том, что входит в юрисдикцию суда. Например, из 30 тысяч, принятых в 2001 году жалоб, Европейский суд признал неприемлемыми по разным формальным признакам 86 процентов. Это были либо жалобы на нарушение прав, не предусмотренных Конвенцией (скажем, на низкую зарплату), либо жалобы в отношении дел, имевших место до ратификации. Большой процедурный вопрос связан с тем, что жалоба должна быть подана не позднее, чем через шесть месяцев после окончательного судебного решения. Но что считать окончательным решением? Многие наши граждане верят тому, что написано в популярных брошюрках: что надо исчерпать все возможности национальных судов, вплоть до Верховного и Конституционного суда. На самом деле это не так. Европейский суд неоднократно отмечал, что окончательной считается та стадия, после которой решение суда вступило в законную силу. То есть это вторая инстанция, чаще всего областной суд: человек подал кассацию на приговор суда первой инстанции, ему отказали — и решение вступило в законную силу. А с появлением мировых судей окончательной инстанцией может быть уже районный суд. После этого вы можете либо обращаться в Европейский суд, не теряя шесть месяцев, либо идти по национальным инстанциям — использовать право на надзорную жалобу, писать уполномоченному по правам человека 0.0. Миронову, председателю Конституционного суда М.В. Баглаю, президенту В.В. Путину и так далее. Но «счетчик» начинает работать с момента вступления решения суда в законную силу. К сожалению, 95 процентов российских дел Европейским судом не принимаются к рассмотрению по процедурным причинам. Журналисты часто упрекают нас: Россия участвует в Конвенции четыре года, а принято всего два решения по существу. Это действительно так, но за это же время мы получили 12 210 жалоб, из которых 4386 признаны неприемлемыми. То есть, решения состоялись. Надо набраться терпения, и процесс пойдет. Уже по сотне с лишним жалоб запросы направлены в правительство, и правительство дало ответы на них. В ближайшее время число решений резко возрастет.
К сожалению, Европейский суд иногда используют в качестве пугала: не решите дело в мою пользу, подам жалобу в Страсбург. Такого рода жалобы у нас есть от Гусинского, Климентьева, Быкова. Но обращение за защитой в Европейский суд не должно означать, что мы становимся некой четвертой инстанцией. Мы не являемся вышестоящей инстанцией по отношению к национальным судам. Европейский суд — субсидиарное, дополнительное средство правовой защиты, к которому гражданин обращается, исчерпав национальные возможности (право на кассацию и апелляцию). Он принимает к рассмотрению те дела, по которым есть решения национальных судов и признаки процессуальных нарушений в этих решениях. Суд вправе указать на эти нарушения, и, если констатация не может устранить последствия нарушений (например, человек уже несколько лет без вины провел в заключении), то может присудить денежную компенсацию. Здесь тоже была проблема перевода, поскольку в прежнем русском варианте было написано «суд выплачивает компенсацию». Чаще всего суд считает, что сама констатация является достаточной компенсацией. Это особенно касается дел, связанных со свободой слова, свободой ассоциаций, свободой совести, когда людям важна не столько материальная компенсация, сколько признание нарушенного права. Если же мы присуждаем компенсацию, то выплачивает ее государство. Например, за год задержки выполнения решения — 1500 евро.
Для Европейского суда невыполнение судебного решения является незавершенностью судебной процедуры. Право, обретенное гражданином Бурдовым в Шахтинском городском суде, для нас — священное право, lex judicata, и его нельзя отобрать. Именно поэтому неисполнение этого решения мы оценили как серьезное нарушение и наложили штраф в 3000 евро. Правда, сам гражданин счел такую сумму недостаточной и обжаловал решение в Большой палате. Но палата отказала ему в рассмотрении, сочтя его требования чрезмерными. Как видим, даже лица, в отношении которых Европейским судом дела решаются в их пользу, часто бывают недовольны судом и судьями. Тем не менее, «караван идет».
Сейчас Европейский суд оказался в ситуации, когда он может стать жертвой собственного успеха. Количество жалоб, поступающих к нам из всех стран, ежегодно возрастает на треть. В 2001 году их было 28 тысяч, в 2002 — 35 тысяч, и это на 41 судью и 120 юристов. Например, я являюсь докладчиком по 620 делам за семестр. Предлагаются различного рода методы повышения эффективности суда. В частности, есть предложение вернуться к «двухэтажной» системе, когда был фильтр в лице комиссии по правам человека, и в суд поступали только те дела, которые признавались приемлемыми. Но при такой системе мы дискриминируем своих граждан, поскольку отказываем им в судебном рассмотрении их заявлений. Другой вариант — создание региональных судов, как промежуточной инстанции между национальными судами и Европейским судом. Но тогда нарушается единство подхода. Увеличивать же число юристов до бесконечности невозможно. Одно из наиболее реализуемых решений состоит в том, чтобы не только увеличить штат юристов (что необходимо), но и ввести упрощенный порядок «клонируемых» дел — то есть дел, аналогичных тем, по которым решения уже принимались. Нужна также инициатива национальных инстанций, их предложения по решению проблемы.
С такой инициативой уже выступила, в частности, Италия, где в 2001 году был принят закон Пинто, по которому Кассационный суд Италии принимает от Европейского суда обратно жалобы, касающиеся длительности процедуры — такие жалобы составляют 90 процентов от всех итальянских жалоб. Франция внесла большие изменения в иммиграционное законодательство. Великобритания изменила порядок рассмотрения дел несовершеннолетних. Россия то же пошла на некоторые меры: под влиянием практики Европейского суда в новый Уголовно-процессуальный кодекс внесены радикальные изменения, в том числе, о рассмотрении дел по вновь открывшимся обстоятельствам, в связи с решениями Конституционного суда или Европейского суда по правам человека (статьи 413 и 414 УПК). То есть страны реагируют на наши решения и стараются их выполнять.
Важнейшее достижение послевоенного периода истории в том, что индивид стал субъектом международного права. Он больше не заложник своего государства и может обращаться за защитой в международные организации — в том числе, и в Европейский суд по правам человека.
Йозеф Бойс. Гомогенная инфильтрация. 1966
