Оглавление:
К читателю
Семинар
Тема номера
XXI век: вызовы и угрозы
-
СНГ"2: Непризнанные государства на постсоветском пространстве
-
Национальные меньшинства, рынок и демократия*
-
Государство и частные интересы в глобальном мире
Концепция
Дискуссия
-
Почему президент делает это...
-
Свобода слова и корпоративная этика
-
Взаимодействие СМИ и правительства в Великобритании
Наш анонс
-
Уильям М. Джонстон. Австрийский Ренессанс. Интеллектуальная и социальная история Австро-Венгрии 1848 — 1938 гг. Перевод с английского.
-
Юрий Гиренко. Новая русская революция. Опыты политического осмысления.
Новые практики и институты
Личный опыт
Идеи и понятия
Горизонты понимания
Nota bene
№ 32 (1) 2005
Выбор для России: национальная модернизация
«Столыпинский центр» — общественный экспертно-аналитический проект, созданный в августе 2004 года. Задачи Центра — переосмысление идейных и стратегических основ правой политики, формулирование повестки дня российской политики, адекватной современным вызовам.
Председатель совета Центра — Михаил Емельянов; директор Центра — Юрий Гиренко.
Доклад о тенденциях и перспективах современного политического развития России был подготовлен в феврале 2005 года.
Публикуется сокращенный вариант доклада; с полным его текстом можно ознакомиться на сайте www.stolypin-center.ru
Тенденции и перспективы политического развития современной России
В 2004 году в России не случилось ни экономического краха, ни социального взрыва, ни масштабного политического кризиса, но в течение всего года происходило неуклонное нарастание напряженности, охватившее все сферы жизни общества. Наблюдались:
— рост террористической опасности;
— стагнационные тенденции в экономическом развитии;
— обострение внешнеполитической ситуации и симптомы международной изоляции;
— деградация публичной политики;
— нарастающая неадекватность политических субъектов.
Последнее обстоятельство особенно важно. Ключевые решения, принимавшиеся в 2004 году на высшем государственном уровне, в лучшем случае не имели отношения к действительно существующим проблемам, а в худшем усугубляли ситуацию (самые характерные примеры — монетизация социальных льгот и формирование «вертикали власти»). При этом отсутствие адекватности демонстрировали не только руководители государственных структур, но и политический класс в целом. Как в институтах власти, так и в оппозиционных кругах нет определенной стратегии, что означает отсутствие возможности разрядки существующих зон напряженности. В результате сразу по завершении 2004 года произошло два события, зафиксировавшие нахождение страны на кризисном пути развития:
1. Возобновление «уличной политики»; 2. Утрата устойчивости «путинского большинства».
Для политического класса оба эти события оказались неожиданными, и его реакция была столь же неадекватной, как и в течение всего 2004 года: органы власти растеряны, а оппозиционные деятели все больше впадают в революционаризм, не осознавая всей глубины социальной опасности подобного поведения. Это означает, что кризисные тенденции продолжаются и усиливаются, а возможность их преодоления зависит прежде всего от способности элиты осознать реальную повестку дня, ответить на вызовы и предотвратить угрозы.
Повестка дня
Комплекс сегодняшних вызовов России характеризуется двумя ключевыми понятиями: стабилизация и модернизация. Российские вызовы имеет смысл сгруппировать по четырем сферам: экономической, внутриполитической, внешнеполитической и культурной, каждая из которых должна быть и модернизирована, и стабилизирована:
— строительство национальной модели экономики;
— строительство системы государственных институтов;
— внешнее позиционирование нации;
— формирование гражданской нации.
В течение 2004 года выявились три основные угрозы, каждая из которых чревата провалом как модернизации, так и стабилизации.
Во-первых, это бюрократизация, проявляющаяся в нарастающей избыточности государства в общественной и экономической жизни, а также в преобладании силового начала в самом государстве.
Во-вторых, растет угроза внешней изоляции страны. В 90-х годах Россия утратила почти все влияние на международной арене, а ее попытки восстановиться в качестве самостоятельного субъекта мировой политики встречают сильное противодействие ведущих государств мира, стремящихся сохранить аутсайдерское положение России, окружив ее кольцом лимитрофных государств. Возникает риск изоляции и автаркизации страны.
В-третьих (и эта угроза представляется наиболее реальной и разрушительной), растет опасность политической энтропии: минимизация публичности, коррупция, неадекватность политического класса, растущая делегитимация политических и общественных институтов — все это может привести не просто к дестабилизации и задержке модернизации, но к распадению государственности как таковой.
Российское общество и политический класс
В настоящее время российский социум делится на несколько страт, различающихся по своим идейно-политическим ориентирам.
До недавнего времени самой массовой из этих страт были советские люди, чей общественный идеал сводится к восстановлению СССР времен «развитого социализма». По сей день к этой категории принадлежит значительная часть населения России, однако ее реальный вес в общественно-политической жизни в 2003 — 2004 годах резко сократился. Советская элита утрачивает политическую субъектность.
Политическую арену современной России занимают две группы, сформировавшиеся во время революции 1986 — 1999 годов, и ведущую роль играет одна из них — бюрократия (самоназвание — «государственники» и «патриоты»). Нынешняя российская бюрократия наследует как советскую, так и имперскую бюрократическую традиции, но не тождественна им. Ядро бюрократии составляют «тимократы» — высшие офицеры силовых структур, занимающие сейчас ведущие позиции в государственном аппарате. Политическое представительство бюрократических интересов осуществляется также значительной частью бизнеса, экспертно-технологического сообщества, рядом партийных политиков и функционеров «третьего сектора». При этом у бюрократической пирамиды очень узкое основание: ее массовая база, включающая все эшелоны чиновничества и административную клиентелу, невелика. Бюрократия располагает мощными властными, экономическими, информационными ресурсами, которые к тому же постоянно наращивает, однако чем дальше заходит процесс бюрократической монополизации, тем фактически слабее становится сама бюрократия, так как монополизация ведет к эрозии государственной системы.
Главным ее оппонентом являются компрадоры (их самоназвания — «либералы» и «демократы»). Ядро этой страты составляет компрадорская буржуазия, эксплуатирующая сырьевые ресурсы страны. В компрадорскую элиту входят также публичные лидеры 90-х и большинство представителей экспертного и медийного сообществ. Как и у бюрократии, у компрадорской элиты узкое «основание пирамиды», в основном включающее «разночинную» интеллигенцию. Ресурсный потенциал компрадорской элиты сокращается, но все еще достаточно велик; она контролирует социально-экономическую политику; пользуется содействием ведущих государств Запада. Политическая позиция компрадоров скорее реактивна, чем проактивна, что парадоксальным образом играет для них положительную роль: при явных провалах государственной политики роль и значение компрадорской элиты, закрепившей за собой статус «демократической оппозиции», возрастают. Но резервы роста у этой элиты еще меньше, чем у бюрократической. У нее, по сути, нет опоры ни внутри страны, национальные интересы которой чужды компрадорам по определению, ни за ее пределами: сегодня Запад уже не стремится включить Россию в свою орбиту.
Относительное большинство граждан России не принадлежит ни к одной из названных групп. У них уже есть свой идеал (хотя еще довольно невнятный), отличающийся и от советского, и от бюрократического, и от компрадорского. Эту группу можно условно назвать «третьим сословием». Его ядро — национальная элита — еще не вполне сформирована, хотя уже появились некоторые ее составляющие, такие как складывающаяся национальная буржуазия и национально ориентированные элементы экспертного, медийного и политического сообществ. Этот круг быстро расширяется, но остается неконсолидированным. При этом массовая база у национальной элиты самая широкая и расширяющаяся по мере эрозии советского социума. Это средний и мелкий бизнес, «новые профессионалы», молодежь.
Но самостоятельность национальной элиты ограничена, поскольку ее интересы почти не артикулированы, притом работает инерция, привязывающая ее к бюрократии, отождествляемой с государством, или к компрадорам, якобы представляющим бизнес. Национальная элита разрознена: буржуазия мало связана с интеллектуалами, да и внутри экономической и интеллектуальной элит существуют большие противоречия. В структурах власти она почти не представлена, но возможности ее роста очевидны. Происходящие сдвиги в социальной структуре постоянно меняют соотношение сил в пользу «третьего сословия». Ресурсы национальной элиты (прежде всего экономические) не консолидированы, но также велики. Ее консолидацию стимулируют очевидные симптомы надвигающегося кризиса и явная неспособность бюрократической и компрадорской элит с ним справиться.
Проекты развития
Бюрократический и компрадорский проекты прочитываются в решениях, принимаемых на федеральном уровне власти. Главные черты национального проекта обозначены в публикациях отдельных экспертов и в программно-политических документах организаций, претендующих на политическое представительство «третьего сословия». Надо отметить, что внятного и последовательного изложения нет ни в одном из трех случаев, и это означает, что реализация любого из них не может быть простой и беспроблемной.
Бюрократический проект основывается на патриотизме и антилиберализме. Бюрократия пытается легитимизировать свое политическое господство через создание широкого патриотического консенсуса. Из сегодняшних угроз она акцентирует только одну — внешнюю. Поэтому бюрократическая версия патриотизма крайне примитивна: это шовинизм, основанный на противопоставлении «нас» всем «не нашим». Таким путем бюрократия хочет решить проблему национальной самоидентификации. В экономике предполагается государственный капитализм (контроль со стороны государства должен обеспечить стабильность и социальность), во внутренней политике — «вертикаль» (тем самым должны исключаться разрушительные конфликты), во внешней политике — изоляционизм (это должно оградить страну от разрушительных чуждых влияний).
Компрадорский проест в исходных посылках прямо противоположен бюрократическому: западничество и либерализм. Компрадоры хотят решить проблемы идентичности и легитимности путем утверждения либерального консенсуса в ущерб национальному. Они тоже видят лишь одну угрозу, и это угроза авторитаризма. Потому их ответы на вызовы, составляющие повестку дня, основаны на либеральном фундаментализме в экономике («рынок все поставит на свои места»), нормативной демократии во внутренней политике («брать пример с цивилизованных стран») и интеграционном оппортунизме — во внешней («чем больше открытости, тем скорее мы станем частью мирового сообщества»).
Национальный проект исходит как из патриотических, так и из либеральных установок; причем и те и другие носят скорее стихийный, чем осознанный характер. Успех национального проекта предполагает сочетание патриотического и либерального консенсуса, через которое и достигается самоидентификация гражданской нации. Такое сочетание для российской политической традиции внове, а потому требует глубокой проработки — в то время как именно в проработанности национальный проект уступает и компрадорскому, и бюрократическому. Национальные ответы на современные вызовы также не отличаются детализацией. В экономике предполагается развитие свободного рынка, защищаемого национальным государством. Во внутренней политике — строительство институтов гражданской нации. Во внешней политике — национальный эгоизм. Что касается угроз, в национальной элите осознаются все три существующие опасности, из которых самой серьезной видится риск распада государственности из-за политического паралича.
Модели политического поведения
Практическая реализация описанных проектов требует от их сторонников формирования моделей политического поведения, адекватных целям проекта. О существовании таких моделей сегодня можно говорить применительно к бюрократии и компрадорству. Что же касается национального проекта, то у него все еще нет политического выражения, а потому нет и определенной модели.
Бюрократическая и компрадорская модели во многом сходны между собой. Это обусловлено тем, что у них общий противник — «путинский консенсус»: то есть политический режим, в котором главные государственные институты находятся в совместном пользовании бюрократии и компрадорства, первая из которых контролирует политическую часть, вторая — экономическую; баланс поддерживает президент В.В. Путин и назначенные им исполнители. В условиях нарастания кризисных явлений обе элитные группы уже не видят смысла в сохранении баланса, а потому путинская система становится для них помехой.
Как бюрократы, так и компрадоры пользуются тактикой «двух рук». Это означает, что их представители находятся и у власти, и в оппозиции. Приоритет той или другой «колонне» отдается в зависимости от конкретной ситуации: элиты еще не решаются на радикальную ломку системы. Их сдерживает остающийся недосягаемым для других политических лидеров авторитет президента, риск лобового столкновения между собой и неуверенность в своих силах. Основная текущая цель бюрократов и компрадоров — постепенный подрыв «путинского консенсуса». Пока он не ликвидирован, бюрократы и компрадоры реализуют свои тактические задачи в рамках консенсуса, стараясь переложить ответственность на конкурентов и на президента как хранителя баланса.
Бюрократы и компрадоры расходятся в понимании стратегических задач и путей их решения после ликвидации консенсуса. Они готовятся к непосредственному конфликту, в котором намереваются использовать разные методы. Бюрократия намерена заменить путинскую систему авторитарным режимом, а потому занимается укреплением спецслужб и сосредоточением в своих руках материальных ресурсов. Компрадорская элита проводит информационную подготовку «оранжевого» переворота, усиливая критику авторитаризма. Она нацелена на революционный путь восстановления «демократии», то есть режима 90-х годов.
Сторонники национального проекта в обостряющемся конфликте почти не участвуют. Задача консолидации национальной элиты только недавно стала формулироваться экспертами (например, Л.И. Радзиховским), а сегодня у этой элиты нет ни административных и информационных ресурсов политического участия, ни явного центра кристаллизации, ни — что особенно важно — осознания необходимости консолидации и участия.
Вероятности
Для России — особенно при том, что все три проекта ее развития недостаточно осознаны и сформулированы, — решающее значение для выбора пути имеет позиция первого лица государства, в данном случае президента В.В. Путина. Его деятельность на президентском посту не дает возможности четко причислить главу государства к одной из обозначенных групп. На уровне деклараций и постановки задач он скорее тяготеет к национальному проекту. Программно-идеологическая составляющая его деятельности имеет заметный компрадорский уклон. Что же касается практики, она носит преимущественно бюрократический характер. Можно сказать, что президент, для которого высокий рейтинг является главным инструментом сохранения власти, пытается удержать баланс между основными группами таким образом, чтобы отражать все существующие в обществе мнения. Чем дальше расходятся векторы развития основных политических акторов, тем труднее президенту сохранять равновесие.
При построении прогноза необходимо также учитывать внешний фактор, и прежде всего позицию стран Запада. Укрепляющееся там доминирование интервенционистов ведет к воспроизведению методологии «холодной войны», то есть установке на окружение России лимитрофными государствами при минимуме вмешательства в ее внутреннюю политику. По факту такая политика работает на бюрократический проект. Бюрократический проект уже реализуется, но и препятствия ему усиливаются. Шансы бюрократии эродируют (особенно это касается массовой поддержки). Тенденция — постепенное выхолащивание авторитарного начала, по мере которого более внятные очертания приобретает компрадорский проект, хотя и для него не становится меньше препятствий. В компрадорской элите нарастает революционаризм в отсутствие потенциальных революционеров. Возможны попытки технологическим путем сформировать революционную коалицию и реализовать «оранжевый» сценарий, но успеху такого рода попыток мешает отсутствие у компрадорских лидеров политической воли и недостаточная помощь извне. Поэтому его основная тенденция — профанирование.
Важно отметить, что, хотя устойчивость «путинского консенсуса» подорвана и конфликт нарастает, потенциал сохранения status quo еще достаточно велик. У государства еще остаются значительные финансовые ресурсы для поддержания относительной стабильности: прибыли от продажи нефти и газа, средства стабилизационного фонда, доходы от продажи собственности. С учетом дефицита политической воли (как у бюрократии, так и у компрадорской элиты) это создает вероятность инерционного характера развития страны.
Национальный проект формулируется очень медленно, а сопротивление ему усиливается. В то же время общественная потребность в таком решении растет. Тенденция развития национального проекта противоречива, и можно предположить, что к 2008 году национальный проект либо станет, безусловно доминирующим, либо потерпит полное поражение.
Сценарии
С учетом вышеизложенного мы видим пять возможных вариантов развития России в ближайшие три-четыре года.
Инерционный сценарий
Условия реализации: сохранение существующей расстановки сил; снижение западной активности в СНГ (вероятнее всего из-за отвлечения на проблемы Ближнего или Дальнего Востока); благоприятная экономическая конъюнктура, позволяющая сработать компенсирующим факторам (наличие стабилизационного фонда, высокие цены на энергоносители, бюджетный профицит); сохранение высокого рейтинга президента.
Если эти факторы сработают, то нарастание напряженности может не привести к разрушительным последствиям, ни одна из сил не решится сломать «путинский консенсус» и политический процесс не выйдет за правовые рамки. В этом случае кризисные тенденции постепенно затухают; выборы проходят по графику в конце 2007 — начале 2008 года и завершаются победой назначенного В.В. Путиным преемника, наследующего консенсусную модель.
Инерционный сценарий менее болезнен, чем остальные, однако его благополучие мнимое, поскольку все проблемы, породившие нынешний кризис, сохраняются и потенциал напряженности остается. Инерционное развитие дает лишь отсрочку кризиса на несколько лет, затем все неизбежно повторится, причем условия будут еще хуже, так как проблемы накапливаются, не находя решения.
Авторитарно-автаркический сценарий.
Условия: ухудшение экономической конъюнктуры, дальнейший рост активности Запада в СНГ — при невмешательстве в российский дела; падение рейтинга Путина и появление у бюрократии яркого лидера или группы лидеров.
Если расклад будет таким, то бюрократия может найти в себе силы для крайних мер. Тогда можно ожидать отстранения Путина по «форосскому» сценарию, который будет подготовлен лучше, чем в 1991 году. Скорее это произойдет до начала федеральной избирательной кампании, чтобы исключить возможность назначения Путиным преемника. Новые лидеры жестко подавляют оппозицию, проводят показательные конфискации крупных состояний, ускоренными темпами восстанавливают государственный патернализм и создают дирижистские механизмы управления экономикой. Никакого организованного сопротивления их действия не встречают, и в стране быстро формируется военно-авторитарный режим, легитимизирующий себя демонстрацией антизападничества и ревизией преобразований 90-х годов.
Жизнеспособность такого режима будет поддерживаться продажей сырья, то есть Запад фактически выступит в роли спонсора автаркического авторитаризма в России, существование которого позволит ему вернуться к привычной модели глобальной политики и лишить Россию международного влияния. К моменту нового падения (а авторитарный режим в нашей стране уже не может быть долговечным) Россия будет бедной страной, не имеющей никаких шансов на возрождение.
Революционно-колониальный сценарий
Условия: при ухудшении конъюнктуры бюрократы не решаются нарушить «путинский консенсус»; рейтинг президента падает, и вместе с ним падает влияние бюрократии, на которую возлагается ответственность за все провалы последних лет; Запад по инерции помогает российским компрадорам и спонсирует «оранжевую революцию» в России; у компрадоров появляется авторитетный лидер.
При таких условиях компрадоры, выступающие в роли защитников демократии, осуществляют при поддержке Запада революционный переворот по «оранжевому» сценарию. Скорее всего, это произойдет во время выборов, как то было в Югославии, Грузии и на Украине. Компрадорский режим восстанавливает систему институтов и правил времен «директории» 1996 — 2000 годов и еще больше интенсифицирует приспособление российской экономики и государства к западным условиям. Неизбежно происходит экономический спад, компенсируемый западной помощью. Бессилие новой власти может быть скомпенсировано только фактическим установлением протектората великих держав над Россией, причем гораздо более жесткого, чем в 90-х годах. Таким образом, революция превращает страну в колонию, и ее дальнейшая судьба целиком зависит от внешних сил.
Стагнационно-деструктивный сценарий.
Условия: сохранение и усугубление кризисных тенденций, а также неизменность расстановки сил; нехватка ресурсов для сохранения «путинского консенсуса»; отсутствие консолидированной национальной элиты и сохранение «двоевластия» бюрократов и компрадоров, состояние которых остается таким же, как сейчас,
При таких условиях бюрократы и компрадоры будут только имитировать попытки продвижения своих проектов. Растет социальная энтропия, которая может достичь пика не ранее начала 2006-го и не позднее декабря 2007 года. Если ситуация не сломается до парламентских выборов 2007 года, инициативу могут попытаться перехватить компрадоры, используя сербско-грузинско-украинский сценарий. Однако без условий, благоприятных для революционно-колониального сценария, возможности получения ими массовой поддержки за пределами столицы сомнительны, а потому революция, скорее всего, будет подавлена провинцией (вариант «Парижская Коммуна»).
Если слом произойдет раньше, то вероятно формирование из остатков советской элиты и маргинальных элементов бюрократии коалиции радикально-популистских сил фашистского толка (вариант «Поход чернорубашечников на Рим»). Так или иначе, в итоге наиболее вероятен приход к власти фашиствующих маргиналов, симулирующих авторитаризм и конфронтацию с Западом, но обеспечивающих функционирование экономики за счет продажи Западу сырья. Россия в таком случае окончательно потеряет влияние в СНГ и соответственно в мире вообще. От падения на уровень failed state страну могут удержать только западные вливания, но в силу российских масштабов их вряд ли будет достаточно для поддержания стабильности. Далее с большой долей вероятности может последовать распад страны на несколько государств «латиноамериканизация»), что закроет последнюю страницу истории России как единого государства.
Национально-модернизационный сценарий.
Условия: национальной элите удается преодолеть сопротивление бюрократии и компрадорства (скорее всего, за счет нарастания внутренних конфликтов в старых элитах). Необходимым условием консолидации национальной элиты является появление национального лидера, противопоставляющего себя и бюрократии, и компрадорам. В этом случае возникает возможность для формирования новой массовой политической силы, нацеленной на реализацию национального проекта.
Такая сила может стать фактором политической стабилизации, не дающим реализовать ни «чернорубашечный», ни «оранжевый» варианты. Электоральный цикл при таком развитии событий завершится в соответствии с законодательством, и это даст возможность новой силе прийти к власти, что позволит возобновить процесс модернизации, который на сегодня практически остановился. Это означало бы, что российская нация получает свой исторический шанс.
Задачи национальной модернизации
Мы полагаем, что реализация национального проекта для России — единственно возможный путь из тупика. Очевидно, что сегодняшняя политическая элита — ни в бюрократической, ни в компрадорской ипостаси — реализовать этот проект не может и не хочет. Период, начавшийся в 2004 году, в этом смысле переломный: Россия либо успешно решит задачи постреволюционной стабилизации, национальной самоидентификации и модернизации, либо прекратит существование как единое государство. Чтобы избежать второго, в течение ближайших двух-трех лет должны быть решены три первоочередные задачи:
Артикуляция национального проекта
Проект должен быть детально проработан на экспертном уровне, сформулирован для массового восприятия и введен в политический оборот.
Консолидация национальной элиты
Сплочение национально-ориентированных профессиональных сообществ — делового, экспертного, журналистского. Установление прочных связей между этими сообществами. Формирование политической и информационной инфраструктуры, то есть массовой партии, сети общественных объединений и проектов, средств массовой информации, экспертных организаций (think-tanks). Выявление национальных лидеров, способных повести за собой «третье сословие».
Реанимация политического процесса
Идеологизация политического процесса: экспансия смыслов в политическое пространство. Дебюрократизация публичной политики; минимизация административно технологических элементов политического процесса. Активизация политической конкуренции, начиная с муниципального уровня и заканчивая федеральным.
Решение этих трех задач есть недостаточное, но необходимое условие нахождения адекватного ответа России на исторический вызов. В 2004 году над поиском решения уже начали работу многие предприниматели, эксперты, политики, общественные деятели, журналисты. Теперь нужна консолидация их усилий и интенсификация деятельности. Запас исторического времени у нашей страны еще есть, но он крайне ограничен.