Общая тетрадь

№ 68 (2-3) 2015

Международное космическое право

Картина глобального мира иногда бывает непонятна, поскольку это очень обшир­ная сфера. Но для публичного права глобальный мир является ясным поня­тием. И конечно, категория глобального мира достаточно понятна для любого раздела международного права. В частности, это касает­ся космического, или внеземного пространства.

Из космоса наш земной мир кажется очень небольшим. И те, кому довелось, увидели, что Земля представляет собой голубую сферу без политических или государст­венных границ, не разделенную на страны и государст­ва. Из космического пространства земля — наш дом — кажется глобальным миром. И разве этот глобальный мир требует какого-то юридического упорядочения кос­мической деятельности человека? Конечно же, требует! Хотя бы потому, что человек уже находится в космосе. Поэтому там, где космос, должен быть и юридический порядок, регулирующий жизнедеятельность в этом пространстве. Космическое право необходимо для человече­ства, ведь вселенная — это составная часть природы человека. Упорядочение вообще необходимо для гло­бального мира, чтобы избежать хаоса. В космической деятельности человека с ее неизведанными проблемами хаос просто опасен.

Итак, согласимся, что юридическое упорядочение кос­мической деятельности необходимо для человечества. И, тем не менее, космическое право — это такая норма­тивная деятельность, которая находится в кризисе. Это замороженная система, которая до сих пор не смогла дать адекватного ответа на вызовы и задачи, которые ставит человеческая деятельность в этой новой сфере.

Поэтому предстоит, во-первых, выяснить, почему эта область права находится в кризисе. Во-вторых, почему столь необходимо находить решения вопросов, которые вызывают напряженность. И наконец, следует выделить сферы, в которых космическое право до сих пор практи­чески не действует.

Право это родилось 4 октября 1956 года, когда советский спутник впервые описал виток по земной орбите, передавая сигна­лы. Так вот, с 4 октября 1956 года по 1979 год, то есть за двадцать лет, в междуна­родном праве появилось пять соглаше­ний, действующих и сейчас. И в этих документах устанавливаются обязатель­ные требования к странам, которые под­писали соглашение.

В 1967 году США, Великобритания и СССР подписали Договор о космосе, который регулирует принципы деятель­ности государств в исследовании внезем­ного пространства. Потом на его основе возникают еще четыре соглашения, где конкретизируются отдельные аспекты, затронутые в первом соглашении. В 1968 году принимается Соглашение о спаса­нии космонавтов и о возвращении объ­ектов, запущенных в космическое про­странство.

В 1972 году принимается Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объ­ектами.

В 1975 году — Соглашение о регистрации космических аппаратов, запущенных в космическое пространство.

И наконец, в 1979 году принимается Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах нашей Солнечной системы, то есть Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана, Плутона. Идут споры о существо­вании в Солнечной системе десятой пла­неты, но до конца пока не договорились. На мой взгляд, Соглашение о Луне 1979 года — важный и достаточно объемный текст, который не заслуживает того пре­небрежения, с каким его приняли, — ста­новится моментом снижения активности в развитии космического права. И я могу найти подтверждение этому. Например, потребовалось десять лет для принятия Соглашения о Луне. Затем на каждое соглашение, которые я упомянул, потребовалось по три года. Удивительно, но по прошествии тридцати шести лет после подписания Соглашения о Луне, среди стран, ратифицировавших его, вы не най­дете ни США, ни Российскую Федера­цию, ни Китайскую Народную Респуб­лику, ни Великобританию, ни Германию, ни Японию, ни Францию! Я могу продол­жить этот список...

С 1979 года космическое право, как ска­зал один авторитетный судья-междуна­родник, бывший председатель Междуна­родного суда ООН, находится в кризисе, потому что с тех пор принимались только декларативные документы и определен­ные резолюции Организации Объединен­ных Наций.

В 1982 году — декларация о принципах работы телевизионных спутников.

В 1989 году — декларация о принципах обнаружения искусственных тел в косми­ческом пространстве.

В 1992 году — декларация об источниках ядерной энергии во внеземном простран­стве, после того как спутник «Космос» упал в Канаде и на нем были обнаружены источники ядерной энергии.

В 1996 году принимается декларация о международном сотрудничестве в иссле­довании космического пространства в интересах всех государств с учетом по­требностей развивающихся стран. С 1996 года прошло почти два десятка лет, но Генеральной Ассамблеей ООН были при­няты только отдельные декларации, о которых я скажу ниже. Считается, что некоторые проблемы, которые космиче­ское право должно решать, не являются срочными. Но, есть такие, на которых стоит сосредоточиться.

Несмотря на то, что вопрос об эксплуата­ции Луны (я не буду касаться других небесных тел Солнечной системы) может показаться достаточно далекой темой будущего, совершенно точно можно ска­зать, что страны, имеющие возможность проведения космических исследований, уже приступили к этому. Россия, Япония, Китай, Европейское космическое агент­ство запустили за последнее время зонды на Луну. У США есть орбитальные аппа­раты, которые летают вокруг Луны. Все эти аппараты имеют специальное обору­дование для составления карты планеты и обнаружения ценных ресурсов. Вопрос времени, когда какое-то из этих госу­дарств откроет нечто ценное на Луне и начнет эксплуатировать эти ресурсы. Это может произойти даже раньше, чем мы думаем, это уже вовсе не научная фанта­стика. Эксперты в последние пять лет говорят, что для развития технологий, даже обычных, потребность в редкозе­мельных металлах, в элементах, которых мало на земле, должна расти. В отчете, опубликованном конгрессом США в 2010 году, утверждается, что Китайская Народ­ная Республика является экспортером большинства редкоземельных металлов, без которых невозможно производство двигателей гибридных автомобилей, или турбин для генерации ветряной энергии, или жестких дисков для компьютеров, или деталей для смартфонов и многих других изделий, без которых сегодня не обойтись. Согласно этому отчету, инду­стриальные потребности Китая могут привести вскоре к снижению или прекращению экспорта редкоземельных метал­лов. Вывод простой: возможно, в течение двух или трех десятилетий, если не будет найдена замена редкоземельным метал­лам, нам придется их искать за пределами земли. Это не шутка.

Последние экспедиции на Луну открыли на планете редкоземельный металл евро­пий, но пока его запасы неизвестны.

Как бы то ни было, есть проблемы, которые космическое право должно решать. Среди наиболее срочных из них уже несколько лет на повестке дня стоят три проблемы.

Первая — разграничение космического пространства, которое в принципе является свободным. Однако если космиче­ский аппарат запускается на стационарную орбиту он будет находиться посто­янно в одной точке пространства. На такой орбите не может поместиться большое количество метеоспутников, теле­спутников и пр. Таким образом, принцип равенства прав в использовании космиче­ского пространства нарушается; необхо­димо юридически решать эту проблему.

Вторая проблема — демилитаризация космоса. Нужно договориться о запрете размещения любых видов вооружений в космическом пространстве и на небесных телах, а не только ядерного оружия и средств массового поражения, что зафик­сировано в Договоре 1967 года.

Третья проблема — пересмотр и актуали­зация международных соглашений пози­тивного действующего права в космиче­ской области, а также рекомендательных текстов в приложениях к резолюциям ООН.

Из этих трех проблем я выбрал две, кото­рые мне кажутся наиболее значимыми — демилитаризация космоса и текущие вопросы по принятию инициированного Евросоюзом при участии других акторов международного кодекса поведения, рег­ламентирующего деятельность в космосе и на небесных телах.

Первый вопрос — демилитаризация кос­моса. Понятно, что только очень узкий круг государств способен контролировать в военном отношении космос, а все остальные почти две сотни государств — членов ООН находятся вне игры. В гло­бальном мире полная демилитаризация космоса является ключевым фактором мировой безопасности, учитывая, что она высвободит тому же гигантские средства, которые необходимо перенаправить на цели решения жизненно важных проблем мирового сообщества и научные исследо­вания.

Действующее космическое право не предусматривает пока полную демилитаризацию всего внеземного пространства. В четвертой статье Договора о космосе 1967 года и второй статье Соглашения 1979 года говорится о демилитаризации Луны и других небесных тел Солнечной системы. В частности, второй пункт чет­вертой статьи Договора 1967 года, а также дополнения к Соглашению 1979-ro запрещают создавать на Луне и других небесных телах военные базы и сооружения и выво­дить на траектории вокруг Луны и на любой другой траектории носители ядерного вооружения или оружие массового уничтожения, а также их размещение на Луне и на других небес­ных телах.

Но космическое пространство, увы, не запрещается использовать для испытания и развертывания космических объектов, несущих вооружения, которые не подпа­дают под категорию ядерного или массо­вого уничтожения. Как, например, в слу­чае противоспутникового или другого оружия, направленного на использование против объектов противника на бортах искусственных спутников, потому что все это антиспутниковое оружие или оружие, поражающее объекты на земле или в море, которое использует физические принципы, не позволяющие понять, какой ущерб они могут нанести. Они могут использоваться против конкретных и специфических объектов, но это не ору­жие массового поражения.

Приход к власти в 2001 году президента Дж. Буша-младшего положил начало процессу перевооружения в космиче­ской области с учетом пробелов в До­говоре 1967 года. Три документа, приня­тые администрацией Буша, продолжают в этой связи быть важными и сегодня, я их упомяну.

Первый документ — доклад Комиссии конгресса о Конвенции безопасности 2001 года; его разработал  госсекретарь обороны в администрации Буша.

Второй директивный документ, опубли­кованный в 2004 году, фиксирует задачи преобразования военно-воздушных и кос­мических сил США на ближайшие деся­тилетия ХХI века, его цель — достижение превосходства в воздухе и космосе. Документ содержит десятки исследова­тельских среднесрочных программ до 2015 года и долгосрочных программ по развитию боевых систем космического базирования после 2015 года. Главной целью концепции военного освоения космического пространства является гарантирование для США возможности атаки объектов противника в любой точке пла­неты, будь то воздушные, морские или наземные объекты.

Третий документ, открывший путь новой космической доктрине США, — это Национальная космическая полити­ка США; документ был опубликован в 2006 году. В этом отличающемся жесткостью документе называется ряд ве­щей, ставящих космическую оборону США в ряд наиболее жизненно важных интересов, обеспечивающих беспрепят­ственное освоение космического про­странства и запрещающих администра­ции вступать в какие-либо новые соглашения, которые ограничивают право США на разработку и проведение в кос­мическом пространстве испытаний кос­мического оружия.

В 2010 году президент Обама провозгла­шает новую амбициозную программу освоения дальнего космоса, в частности высадку на Марс. Космическая отрасль США превращается в серьезную между­народную силу, способную формировать повестку дня, в том числе в международ­ной политике. Сохранение усиления позиции мирового лидера в космической сфере остается приоритетом администрации США на многие годы вперед. То же касается использования космических средств и технологий, где США обладают научно-техническим лидерством и продолжают совершенствовать космическое вооружение.

Я сказал, что для глобального мира целе­сообразна полная демилитаризация космоса, и к сказанному нужно добавить сле­дующее.

В 2001 году на конференции по разоруже­нию в Женеве Китай предложил заклю­чить договор о запрещении испытаний и размещения оружия в космосе. Но разви­тия эта инициатива не получила, пока в июне 2014 года Россия и Китай не пред­ставили на конференции ООН в Женеве по разоружению обновленный текст договора. В его основе три главные идеи.

Первая. Проект договора запрещает раз­вертывать вооружение, основанное на любом физическом принципе, которое могло бы быть использовано для нападе­ния на любые космические объекты, или направлено против населения, или могло представлять опасность для жизни чело­века. Все виды вооружения нельзя ис­пользовать против спутников или назем­ных объектов.

Во-вторых, в соответствии с проектом соз­дается исполнительный орган, который должен наблюдать за исполнением догово­ра и выполнять роль арбитра в случае кон­фликта между участниками договора.

И в-третьих, проект предусматривает систему разрешения конфликтов между государствами-членами, подписавшими договор. Эта система базируется на трех элементах. Когда между двумя госу­дарствами, подписавшими соглашение, возникает проблема, они должны обсуж­дать это в двустороннем порядке. Если этого не получается, они отправляют за­прос в исполнительный орган. Если и эта возможность также не приносит результата, тогда вопрос переносится на рассмотрение в ООН и в Совет Безопа­сности ООН.

США и другие западные государства фактически отвергли этот проект. И я то же считаю, что в нем есть два главных недостатка. Первый: проект договора запрещает любые виды вооружения в космосе, но не предусматривает и не запрещает противоспутниковое оружие, которое установлено на Земле. Не запре­щает исследования, испытания в этой сфере, хранение этого оружия и даже его развертывание. Таким образом, хотя проект запрещает угрозу применения силы, не все принимают факт того, что развертывание оружия является угрозой применения силы. Таким образом, про­ект китайско-российского договора не запрещает такого оружия наземного базирования.

США и другие государства публиковали отчеты своих спецслужб, заявляя, что Китай проводит испытания космического оружия наземного базирования. Спецслу­жбы США утверждают, что в 2007 году Китай уничтожил собственный метеоро­логический спутник с помощью ракеты. У Китая есть противоспутниковые раке­ты, которые могут уничтожать объекты, расположенные на высоте двадцать две тысячи километров.

Есть и второй недостаток в проекте дого­вора. Дело в том, что в таком важном и масштабном договоре необходимо было бы предусмотреть, на случай споров, специальный юридический орган, прини­мающий обязывающие решения.

В 2011 году, за три года до появления про­екта, постоянный арбитражный суд в Гааге принял арбитражный регламент по урегулированию споров в сфере космиче­ской деятельности. Возможно, это был бы интересный вариант для обсуждения.

И в заключение о кодексе поведения для космической деятельности; его обсужде­ние продолжается с участием многих стран, в том числе входящих в Евросоюз. ЕС — это международная организация, имеющая собственную космическую по­литику, разработанную совместно с Ме­ждународным космическим агентством.

Основной характеристикой этой полити­ки является следующее. Это космическая деятельность главным образом мирной, а не военной направленности, во имя граж­дан, и основывается на трех устоях — Европейский союз, Европейское косми­ческое агентство, в которое входит боль­шинство стран — членов ЕС, и ассоции­рованные участники и партнеры.

Космическая политика Евросоюза содер­жит две главные программы — Галилео и Хеминис, которые неплохо продвигают­ся. Они способны создавать для европей­ской промышленности, для малого и среднего бизнеса интересные проекты. Программа Галилео предназначена для решения геодезических и навигационных задач, программа Хеминис служит реше­нию проблем космических отходов, то есть наблюдению за предметами и косми­ческими отходами, чтобы предотвращать их столкновение в космосе и рассчиты­вать траектории вхождения этих предме­тов в атмосферу.

Евросоюз стремится быть глобальным актором в международных отношениях, и поэтому у него собственная политика в сфере космоса. Но стать глобальными акторами хотят и Россия, КНР, США. Поэтому Евросоюз, помимо активного участия в исследовании космоса, хотел бы оказывать свое признанное и масштабное влияние в этой сфере. Не случайно он предложил принять всем акторам между­народный кодекс поведения, который стал бы регулятором их современной деятель­ности. Проект такого кодекса Совет Евросоюза принял в 2008 году, затем в 2012-м дополнил его. Последний раз про­ект обсуждался в 2013 году.

Ознакомление с проектом в версии 2013 года приводит к следующим выводам. Первое — это свод норм добровольного исполнения, а именно — международный договор, который создает морально-политические обязательства, но не является обязательным в юридическом плане.

Второе. Содержание кодекса должно при­меняться к деятельности любого косми­ческого объекта, запущенного любым государством, любой межправительст­венной организацией.

В-третьих, государства и международные организации, подписавшие этот кодекс, должны политически обязаться приме­нять международные договоры в сфере космоса, хотя в проекте упоминается лишь договор о Луне.

В-четвертых, кодекс не затрагивает во­просы предотвращения размещения ору­жия в космосе, что открывает возмож­ность в этой сфере для гонки вооруже­ний.

Интересен пункт о профилактике «косми­ческого мусора». В этом плане можно упомянуть также «Принципы предупреж­дения образования космического мусо­ра», сформулированные в резолюции ООН от 22 декабря 2007 года.

Как важные я упомянул бы также в этой связи обязательства стран уведомлять о параметрах орбит запускаемых в космос аппаратов. США, например, отказывают­ся сообщать такую информацию, считая ее секретной. Тем не менее, предлагаемый кодекс настраивает на укрепление дове­рия между космическими державами для достижения приемлемого для всех участ­ников космической деятельности резуль­тата. Для этого можно работать с двумя документами: российско-китайским про­ектом о демилитаризации космоса и евро­пейским кодексом поведения в космосе. На мой взгляд, оба проекта совместимы и являются перспективными для решения многочисленных и деликатных проблем использования космического простран­ства. Любая попытка принять один из этих двух документов, на мой взгляд, была бы грубейшей ошибкой.